Тернистый путь к свободе: история феминизма в России

Одним из них с полным основанием можно назвать знаменитую Надежду Дурову. Первая в России женщина-офицер, называвшая себя «кавалерист-девица». Она так вошла в эту роль, что и в отставке носила мужское платье, говорила о себе в мужском роде и танцевала за кавалера.

В начале XIX века положение женщины в России, даже дворянки, было незавидным. «Может быть, я и сделалась бы обыкновенною девицею, как все, если б мать моя не представляла в самом безотрадном виде участь женщины. Она говорила при мне в самых обидных выражениях о судьбе этого пола. Женщина, по ее мнению, должна родиться, жить и умереть в рабстве. Женщина — самое несчастное, самое ничтожное и самое презренное творение в свете... Я с твердостью, мало свойственной возрасту моему, занялась обдумыванием плана — выйти из сферы, назначенной природою и обычаями женскому полу», — вспоминала Надежда Дурова.

И в 1806 году, сев на любимого коня, она сбежала из дома: «Итак, я на воле! Свободна! Независима! Я взяла мне принадлежащее — мою свободу, драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку!»

Под мужским именем Александр Соколов она поступила в армию. Служила в Мариупольском и Литовском уланских полках... Отличилась в сражениях, была награждена Георгиевским крестом самим императором Александром I и произведена в офицеры...

«Наконец, мои мечты осуществились! Я воин! Ношу оружие, и, сверх того, счастье поместило меня в один из храбрейших полков нашей армии!» Прослужив десять лет, в 1816 году кавалерист-девица распрощалась с товарищами по оружию.

Надежда Дурова завоевала признание и славу не только саблей, но и пером, которым владела столь же виртуозно. И это несмотря на то, что литература — редчайшее в то время занятие для женщины. Читающая Россия восприняла на ура ее «Записки кавалерист-девицы». Сам Александр Сергеевич Пушкин восторгался этим произведением и даже напечатал фрагменты в журнале «Современник» с собственным предисловием.

Российские литераторы, приняв кавалерист-девицу в элитарный «мужской клуб», в личном общении с ней были галантны, как и подобает истинным кавалерам. Вот как описывает Надежда Дурова свою встречу с Пушкиным: «Он взял мою рукопись, поблагодарил за честь, которую я делаю ему, избирая его издателем моих записок, и, оканчивая обязательную речь свою, поцеловал мою руку. Я поспешно выхватила ее, покраснела и уже вовсе не знаю для чего сказала: „Ах, боже мой! Я так давно отвык от этого!“».

Она была замужем, у нее был сын. Ее потомки правнуки Владимир и Анатолий Дуровы дали начало самой знаменитой в России династии цирковых артистов-дрессировщиков.

Умерла Надежда Дурова в 1866 году в возрасте 83 лет. Хоронили ее в мужском костюме, с воинскими почестями.

Так называли себя наши первые феминистки. История эта развивалась со второй половины все того же «века пара и железа», как стали называть XIX столетие, ставшее прологом научно-технической революции.

Крымская война, побудившая многих в России пересмотреть взгляды на жизнь, на развитие страны, общественных отношений в ней.

В ходе Крымской войны известный хирург и просветитель Николай Пирогов организовал Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия. Первую женскую организацию, участвовавшую в военных действиях. Позже он писал в своей книге «Вопросы жизни», что женщины, по его мнению, должны занять место, подобающее их человеческому статусу и способностям. Он пришел к этому выводу еще и потому, что видел воочию, как дамы дворянского и среднего сословия, воспитанные в условиях, далеких от тягот реальной жизни, способны были проявить себя не менее стойко, самоотверженно и профессионально, чем мужчины, привыкшие воевать.

Вопрос о равноправии женщин занимал умы многих представителей интеллигенции: велись горячие дебаты в журналах, в салонах и на студенческих вечеринках. Роман Чернышевского «Что делать» во время его выхода в свет читался как прогрессивное футуристическое видение мира, где царят справедливость, добро и равноправие всех, включая женщин и мужчин.

Первые русские феминистки, в отличие от своих западных подруг, боровшихся во второй половине XIX века за избирательные, политические права женщин, в основном направляли свою деятельность на достижение равного права женщин на образование. «Равноправки» Мария Трубникова, Надежда Стасова, Анна Философова, Мария Цебрикова, Евгения Конради, Мария Вернадская — вот далеко не весь перечень активисток, которые добились общими усилиями открытия высших женских курсов в России.

Следуя концепции английской феминистки Клары Балфур, они считали, что улучшение положения женщин — дело рук самих женщин.

Равноправки, в отличие от более радикальных нигилисток и, разумеется, нигилистов, исходили из теории малых дел — постепенного воздействия на общественное мнение, шаг за шагом, по принципу «вода камень точит».

Конкретно это воплощалось в организации, например, швейных и переплетных мастерских для женщин, «Общества дешевых квартир», в котором нуждающиеся семьи, особенно без отца, могли получить достойное и дешевое жилье. В 1863 году был открыт первый Женский издательский кооператив, печатавший книги полезного чтения для детей и юношества, в котором женщины могли реализовать свои способности как авторы, журналистки, переводчицы, менеджеры (по тогдашней терминологии — приказчицы) и т. п. Все это сперва разворачивалось в тогдашней столице Российской империи — блистательном Санкт-Петербурге. Чуть позже примером питерских равноправок вдохновились женские группы в других крупных городах России. В Первопрестольной возникло «Общество для пособия нуждающимся женщинам» или «Общество распространения полезных книг».

В 1866–1867 годах выходил журнал «Женский Вестник», в котором о женском вопросе писали такие известные публицисты, как Ткачев, Лавров, Слепцов, Успенский.

Открытым оставался вопрос о высшем женском образовании. Стимулом к усилению женского движения в этом направлении стала публикация в 1869 году перевода книги известного английского политика, философа и правоведа Джона Стюарта Милла «О подчиненном положении женщин».

Основным аргументом против посещения женщинами университетских курсов было то, что они не имели для этого достаточной начальной подготовки. Поняв это, феминистки при поддержке профессора педагогики Паулсона открыли в апреле 1869 года опять же в Петербурге первые гимназии у Аларчина моста Екатерининского канала. Они так и назывались — «Аларчинские курсы». В это же время начали работу первые университетские курсы по облегченной программе, и хотя они были смешанными, мужчины вскоре перестали посещать их. В 1870 году им было отведено собственное помещение у Владимирской церкви на Садовой улице, и они стали называться Владимирскими курсами. Там преподавали историк Бестужев-Рюмин, химик Менделеев, физиолог Мечников и другие выдающиеся профессора. Лекции были разбавленными и упрощенными в расчете на женскую аудиторию, но сам факт существования этих курсов был огромной победой.

Активистки не покладая рук продолжали свою деятельность. Направлялись петиции к высоким чинам и богатым людям, способным выделить средства на обучение женщин, велась активная кампания в прессе. Все это дало плоды.

К 1876 году министр образования Дмитрий Толстой, поначалу так не любивший дамского образования, стал самым активным его адептом. Постепенно открывались и университетские курсы во многих крупных городах России, начиная с Казанского университета в 1876 году, затем их аналоги появились в Киеве, Москве Одессе, Харькове, Варшаве.

Однако практически все курсы, кроме Петербургских, были закрыты к середине 80-х годов XIX века, что связано с закатом либеральных реформ при Александре III.

Самыми знаменитыми и стойкими были Бестужевские курсы, названные так по имени историка Бестужева-Рюмина. Они открылись осенью 1878 года для женщин всех сословий и четыре года спустя выпустили 99 дипломированных специалисток. В 1883 году они получили постоянное помещение на Васильевском острове недалеко от главного здания университета.

И все же в российской общественной и научной среде даже конца XIX — начала XX века были распространены идеи о природной неполноценности женщин. Имели хождение теории о том, что кровь женщины содержит больше воды, мозг слабее, а функция материнства серьезно ослабляет организм. В общем и целом уровень способностей у мужчин выше, чем у женщин, полагали вполне просвещенные умы.

Вот что писал, например, философ Бердяев в своей работе «Смысл творчества»: «Творческая гениальность враждебна стихии рода, с трудом совместима с деторождением», а значит, «наиболее рождающий — наименее творящий», «творческая мощь индивидуальности умаляется и распадается в деторождении, в бесконечности рода распадается и личность».

Такая «философия» находила воплощение и в законодательных нормах. Поэтому женское образование в России с большими трудностями пробивало себе дорогу, властные структуры шли на изменения сложившегося социального статуса женщин с колоссальным трудом, как правило, лишь под влиянием внешних обстоятельств, нажима снизу. Самым веским аргументом противники женского высшего образования считали такой: у женщины только одна нормальная профессия — быть женой, матерью и воспитательницей своих детей.

И вот начало истории, которая продолжилась уже в советское время и служит ярким примером завоевания женщинами равных прав:

«В стенах С-Петербургского женского медицинского института небывалое оживление: стоит шум, точно в большом пчелином улье. Рукоплещут появившейся на кафедре представительной женщине с легкой проседью в темной короне волос и милой улыбкой молодого лица; приветствуют новую победу женщины, первую лекцию приват-доцента Е. Ф. Ковалевской», — писала «Женская газета» (№ 1, 1912).

Что же стояло за этой победой?

Постепенно необходимость вовлечения женщин в общественно-политическую жизнь занимала умы все большего числа ученых, писателей, государственных мужей. Все настойчивее звучали мысли о том, что мать-«кухарка» —  без образования и социальных связей — может воспитать только раба, что признание за женщинами права на образование обусловлено интересами государства, общества и культуры.

Тем не менее, правительство не спешило менять патриархальные порядки и допускать женщин к образованию и самостоятельной жизни.

Принятый в 1863 году университетский устав разрешал женщинам слушать лекции, но не получать ученые степени с возможностью дальнейшей работы.

Женский общеобразовательный курс был существенно сокращен по сравнению с мужским: математика и иностранные языки указывались необязательными, курс физики устранялся, естествознание допускалось только в элементарном виде.

Возвращаясь немного назад, отметим, что в период 1864–1872 годов в университете Цюриха три четверти учившихся женщин составляли студентки из России. Они возвращались домой с научными степенями и требовали права на работу.

Хорошо известный пример такого рода — Софья Ковалевская. В 1868 году Софья Васильевна сделала попытку поступить на математическое отделение Санкт-Петербургского университета. Однако профессор физики Петрушевский, к которому она обратилась, ответил отказом, сославшись на то, что «существует закон не пускать женщин на лекции; пускать же неофициально он не возьмется».

Екатерина Федоровна Виноградова родилась 25 июля 1874 году в Москве, в семье государственного служащего.

В 1892 году окончила Первую женскую гимназию. В 1897-м получила степень доктора философии на естественно-научном отделении философского факультета Бернского университета, с 1898 года работала в лаборатории почвоведения министерства земледелия, затем лаборантом в Центральной химической лаборатории министерства финансов (1899–1900). С 1899 года начала педагогическую деятельность как старший лаборант при кафедре физиологической химии и заведовала лабораторией в Медицинском институте.

В 1900 году вышла замуж за Владимира Александровича Ковалевского, сына знаменитого биолога А. П. Ковалевского. Несмотря на рождение двух дочерей, Екатерина Федоровна продолжала самостоятельно заниматься научной деятельностью и, наконец, в 1912 году была избрана приват-доцентом Женского медицинского института. Случилось это 14 января — событие и было увековечено в январском номере «Женская газета».

В 1913–1920 годы Екатерина Федоровна Ковалевская читала курс физико-химических методов исследования и вела по нему практические занятия. В советское время работала в ряде вузов, в том числе доцентом Ленинградского машиностроительного института (ЛМИ), где преподавала химию, затем была зачислена доцентом по кафедре общей химии Ленинградского индустриального института. Одновременно читала курс химии, товароведения и технологии в ряде учебных заведений.

В период блокады Ленинграда Екатерина Федоровна организовала и заведовала витаминной лабораторией и состояла в лабораториях, где выполняла работы по физико-химическим исследованиям. Для поддержания жизнедеятельности изможденных людей под ее руководством в лаборатории общей химии был изготовлен витаминный напиток для раненых и блокадников из хвои, а также разработан способ получения витамина С из листьев липы, березы, рябины, вереска и др. Одновременно она принимала участие в оборонных исследованиях.

С 1943 года вернулась к преподавательской деятельности, которую не прекращала до 1953 года.

Екатерина Федоровна Ковалевская была награждена медалями «За оборону Ленинграда» (1943), «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» (1946), орденом Ленина (1951).

Сегодня женщины наравне с мужчинами «делают науку», защищают диссертации, возглавляют научные институты. Играют заметную роль в бизнесе и политике и даже вооруженных силах. Все это во многом заслуга тех выдающихся женщин, которые рискнули бросить обществу вызов и начать длительную борьбу за свои права. «В борьбе обретешь ты право свое»,  этот революционный лозунг прекрасно иллюстрирует движение «равноправок», более полувека с непревзойденным упорством и поистине женским упрямством добивавшихся своего и одержавших победу.

© Фото с сайтов: culture.ru, kulturologia.ru, paperpaper.ru, ru.wikipedia.org.